7-13: Истории Дарксайда

Экспедиция в [данные удалены], три месяца назад

…Небо полыхало красными и фиолетовыми зарницами, окрашивая происходящее в зловещий пурпур. Воздух пах дождем и кровью, а непрерывные раскаты грома заглушали все звуки кроме стеклянного треска ломающегося мира. Невозможные существа носились в небе, то и дело зловещими крачками ныряя вниз, чтобы выхватить одного из людей, в панике суетящихся в хаосе города, распадающегося на части. Человеческие крики тонули в треске и громовом рычании, и издалека всё это казалось зловеще красивым, словно ожившие картины безумного художника. Он стоял на холме над гибнущим городом, совершенно иррационально завороженный красотой разворачивающегося вокруг него апокалипсиса. Из раны в его груди лилась кровь, тут же вскипая в воздухе, пронизанном напряжением грозовых разрядов, и мелким алым бисером поднимаясь вверх вопреки гравитации. Он стоял, хотя давно должен был упасть, и жадно ловил цвета и звуки поглощающего мир хаоса – последнее, что мог почувствовать в этой жизни. А потом реальность содрогнулась, на миг замерла… ещё раз дрогнула, пронизанная ослепительно белыми трещинами, пронизавшими её насквозь… и бесшумно распалась на куски в звёздной вечности космоса…
…
Рэй буквально выпал из сна с безумно колотящимся сердцем и, распахнув глаза, уставился в темноту. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он в своей палатке, и что вокруг всё спокойно. Здесь, в полевом лагере, лишь монотонно звенели степные цикады, время от времени лениво покрикивала ночная птица да ветер чуть шевелил растяжки палатки. Просто сон. Просто кошмар, настойчиво повторяющийся третью ночь. Или четвертую – в монотонных буднях раскопок он редко следил за временем.
«Вот что значит копать затерянный в пустошах город, упоминаемый в зловещих местных легендах. Слишком у меня больное воображение. Больное и тренированное. Везёт же тем, кто тут спит без сновидений…»
Некоторое время Рэй лежал, снова пытаясь заснуть, но кошмар словно окатил его ледяной водой, и спать совершенно не хотелось. Зато хотелось курить, и казалось, что вот как раз после сигареты он снова уснёт крепким спокойным сном. Поэтому в итоге он беззвучно чертыхнулся, откинул одеяло и тихо выбрался из палатки.
читать дальшеВ лагере археологов было тихо. Среди бескрайней холмистой степи лагерь в темноте казался странным существом, прикорнувшим у старых развалин, занесенных землёй и давно поросших жесткой степной растительностью. У палаток валялись кое-как сложенные на ночь инструменты – лопаты всех размеров, кирки и мотыги, вёдра и корзины для переноски грунта, разнокалиберные сита и старый, повидавший не одну экспедицию грохот. Всё это в ночном полумраке теряло свой первоначальный смысл, уверенно складываясь в силуэты, навевавшие мысли о недавнем кошмаре. Впрочем, возможно, в этом наваждении было виновато новолуние – и, следовательно, отсутствие на небе луны. А звёзды… света от них немного.
Рэй задрал голову, глядя на млечный путь, протянувшийся от горизонта до горизонта.
Звёздное небо над головой казалось бесконечным. Стоило вглядеться в эту мерцающую россыпь, выискивая знакомые и незнакомые созвездия, как начинало казаться, что плавно падаешь в завораживающую бездну.
Звёзды от горизонта на полмира и свежий ночной ветер, несущий запахи полыни и можжевельника – вот за что Рэй особенно любил полевую работу. Да, это пыль и жара, это изнуряющая работа под солнцем или дождем, и часто впроголодь, потому что поесть не успеваешь или забываешь, это мозоли от лопаты и вечно сбитые в кровь пальцы, но – ночной лагерь и звёзды. В городе не было таких звёзд – они терялись за вечными дождями, туманами и за тусклой россыпью уличных фонарей. А городской сквозняк пах пылью и почему-то ванильной сдобой. Не то. Совсем не то.
Рэй бесшумно пробрался меж палаток и, устроившись на камне у ближайшего к лагерю раскопа, достал зажигалку и пачку сигарет. Не успел он выкурить и половину сигареты, как за спиной прошелестели тихие шаги, и рядом остановился Макс Джулиан, руководитель экспедиции, доктор истории и археологии Центрального университета.
- Не спится? – спросил он, прислоняясь к обломку колоны. – Или уже весь в работе, сидишь тут и планируешь расчистку нового квадрата вместо углубления уже зачищенных?
- Не спится, - кивнул Рэй. – Думал, покурю тут тихо, чтобы запахом табака никого не будить, и полезу обратно в палатку. А ты чего не спишь? Размышляешь, какой квадрат углубить вместо того, чтобы расчищать новые?
Макс хмыкнул, глядя в сторону раскопов – серии квадратов, размеченных бечевками, разбросанных среди вросших в землю руин.
- Да чёртов кошмар опять, - нехотя признался он. – Обычно он меня уже перед рассветом будит, а тут посреди ночи. И уснуть после него не могу, и вставать вроде рано. Полежал, поворочался, слышу – кто крадется мимо палатки. Думаю – пойду тоже прогуляюсь, голову проветрю.
- Что за кошмар? – спросил Рэй, рассеянно чиркая зажигалкой.
«Да так, пустое. Дай закурить…» - ожидал он услышать. Но Макс словно только и ждал, пока кто-то спросит о его кошмаре.
- Я вижу смерть мира, чтоб его! – с досадой сказал он. – Вот ты прикинь – всё рушится, твари с небес жрут людей, роняя мне под ноги ошметки плоти, а я бегу, прыгая через трещины, и могу думать только о том, что следующая тварь ухватит меня. И перед самым пробуждением они меня хватают – сразу два монстра. Выдергивают в воздух и разрывают пополам, и, прежде чем проснуться, захлёбываясь фантомной болью, я успеваю увидеть, как в пурпурном сиянии распадается город – а за ним весь мир. И так, сука, каждую ночь!..
Выпалив это, Макс выдохнул, словно сбросив с плеч тяжелый груз, и сказал, присаживаясь рядом:
- Дай закурить. Сигареты закончились.
Рэй протянул ему пачку и пробормотал:
- Звучит жутко.
- Ещё как жутко. Главное, никогда мне кошмары не снились, веришь? Ну может в детстве, не помню. А тут, когда мы подкопались к вон той группе строений, - указал он зажжённой сигаретой, - они и начались.
- Дня три назад, да?
- Или четыре, не помню точно.
- Мне тоже кошмары снятся, - негромко признался Рэй, глядя в сторону развалин.
- Серьёзно?! А тебе что?
- Похоже, тот же гибнущий мир. Только я умираю где-то в стороне от этого города с тварями с неба. Может, и тебя там вижу. Там много кого рвут на части.
- Умираешь, значит…
- Ну, скорее всего. У меня дыра в груди, на месте сердца, но я ещё стою и смотрю, как всё летит в тартары. И просыпаюсь, когда мир раскалывается на куски.
- Третью ночь?
- Или четвертую.
- Та-а-а-к, - Макс сердито прищурился, глядя на него. – А почему не сказал?! Это же явно тут что-то не так!
- А ты почему не сказал?
- Потому что я не нервная барышня, чтобы жаловаться на кошмары.
- Вот и я… не нервная барышня. Кстати, может и зря мы с тобой не нервные барышни – уже три дня бы могли думать на эту тему.
- М-да уж. Ну, давай сейчас подумаем.
- Давай, - пожал плечами Рэй и закурил еще сигарету.
И они замолчали, глядя в темноту.
Темнота заинтересованно подмигивала звёздами и звенела монотонными цикадами. Ночной ветерок в раскопе играл оброненным листком из блокнота. Из глубины руин доносились голоса
сычей – посвистывание, хриплые вскрики и характерный сычиный лай. Далеко-далеко в степи странной птицей вскрикнула лиса. Рэй сидел, сонно наслаждаясь звуками ночной степи, и не сразу отреагировал на вопрос Макса.
- Эй, уснул, что ли? – Макс толкнул его в плечо. – Говорю, надумал чего?
- Неа, - признался Рэй, зевая. – Мысли уплывают. На свежую голову надо, с утра.
- С утра работа опять, сам знаешь. Включайте мозг, мистер Харт, надо понять, что происходит!
- Ладно. А у тебя какие мысли?
- Маловато у меня мыслей. Как думаешь – только не начинай сразу ржать! – это не может быть проклятьем? В конце концов, все эти байки про археологов и откопанные проклятья…
- Макс, ты профессор университета. Доктор, мать его, истории и археологии. Сколько ты уже всякие руины и поселения копаешь? Лет двадцать? Ты серьезно веришь в проклятья?
Макс смущенно почесал щёку:
- Да я роде как не верю… Но как-то надо попытаться объяснить сходные кошмары у разных людей. Ну вот представь… может это быть проклятьем?
- Не может.
- Почему? Потому что проклятий не бывает.
Рэй вздохнул и вполне серьезно сказал:
- Проклятье просто падает на жертву и всё, разве не так? С чего бы проклятью посылать кошмары, которые могут нас отпугнуть – ну теоретически! – от места раскопок? От того места, где это проклятье – опять же теоретически – должно нас настигнуть. Это как-то нелогично.
- Хм, звучит разумно. Я тоже хотел озвучить, что готов предположить, будто нас пытаются отогнать от раскопок. Уж больно совпало с началом расчистки центра руин. Что там у нас по предполагаемым постройкам? Дом старейшины?
- Я предполагал, что там ритуальное строение. Храм, может, или капище, более древнее, чем поселение. Данных-то нет, сам знаешь.
- Храм? А почему я решил, что там дом старейшины…
- Потому что нет традиционных для храмов упоминаний, возможно? Никаких «не приближаться непосвященным» и всё такое прочее. Никаких упоминаний о молениях, службах, особом отношении.
- Тогда почему ты решил, что там храм?
- Не знаю. Расположение смущает. Углы руин ориентированы не так, как у прочих строений, чётко по магнитным линиям.
- Ну ты и оккультист-теоретик, скажу тебе! С домом вождя точно так же могли повозиться.
- Могли, я ж не спорю. Это просто предположение. Но мы ушли от темы.
- Точно, - Макс взглядом спросил разрешение и взял из пачки Рэя еще одну сигарету. – Итак… Давай зайдем с другой стороны – каким образом можно заставить людей видеть похожие сны?
- Не знаю, не моя область. Магия?
- А чуть серьезнее?
- Гипноз?
- Гипноз… внушение… смесь трав каких-то галлюциногенных…
- Это означает, что среди наших рабочих есть специалист по гипнозу или галлюциногенным травам.
- За своих студентов я ручаюсь – среди нет подобных гениев. Ты один приехал. Значит, это кто-то из тех, кого мы наняли в той деревушке. Может, повар?
Рэй снова вздохнул:
- Слушай, Макс, давай прекратим этот оккультный детектив.
- Почему?! Нам снятся одинаковые кошмары! Кто-то за этим стоит!
- И что? Ты собираешься свернуть раскопки из-за кошмаров?
- Дурак, что ли?! Нет, конечно.
- Тебе они настолько мешают, что ты не можешь работать?
- Ну… нет. Что я, в первый раз не высыпаюсь, что ли…
- Ну вот и славно. Пусть себе снятся. Уедем – всё прекратится. Нам тут не больше пары-тройки дней осталось. Завтра копаем тот самый дом старейшины, одновременно начнем паковать рассортированное и засыпать отработанные раскопы.
- Да закопаем всё сразу потом, чего распыляться.
- Да площадь дома видел? Мы туда твоих студентов отправим копать, я с ними буду возиться, а ты бери местных и засыпайте раскопы. А упаковкой сами с тобой займемся в обед и вечером потом.
- Звучит, как нормальный план, - Макс зевнул. – Разговоры о работе напомнили мне, что вставать через три часа. Пойду-ка попробую уснуть.
- Хорошая идея, - сказал Рэй, поднимаясь и потягиваясь. – Давай, подъема.
И они, стараясь ступать бесшумно, разошлись по палаткам.
Рэй почему-то был уверен, что кошмар вернётся, но обошлось. Он уснул, едва голова коснулась земли, и спал крепко и без сновидений до самого подъема.
…
А утром в лагере археологов закипела привычная работа. После завтрака Рэй взял с собой пятерых студентов и отправился зачищать последние несколько квадратов – аккурат на месте предполагаемого храма. Сам он вместе с двумя парнями принялся копать, снимая первый слой, остальные студенты таскали корзинами вынутую землю и перебирали её, просеивая через несколько сит. Макс же мотался по всей территории раскопок, одновременно контролируя и процесс засыпания отработанных раскопов, и документирование находок, которые не успели описать и сфотографировать вчера, и упаковку готовых материалов. Обычные раскопки, рутина.
Из находок кроме костей животных попадались надоевшие всем черепки глиняной посуды, покрытые замысловатой росписью, удивительным образом не потускневшей за века, да обломки рабочих инструментов и конской упряжи. Иногда попадались монеты, керамические бусины и элементы украшений. Из особо интересного им попалась россыпь глиняных табличек, и Макс с Рэем предвкушали недели кропотливой библиотечной работы по расшифровке этих записей. Впрочем, Рэй был намерен делегировать перевод кому-то более усидчивому. Например, своим приятелям – руководителю Дарксайдского музея древностей Тристану Моргану или преподавателю университета Шелтону Шенилю. Они частенько собирались втроем в кабинете Тристана – пили кофе, возились с интересными артефактами и обсуждали самые дикие и безумные теории обо всем на свете.
Вспомнив последние посиделки, Рэй улыбнулся краем рта. Тристан тогда вынес на обсуждение теорию множественности миром и нереальности их собственного мира. Помнится, доводы у него были неожиданные и весьма любопытные. Правда, довести это обсуждение до логического завершения они не успели – пришел посыльный с телеграммой из Центрального Университета, и Рэй с Тристаном переключились на планирование этой экспедиции.
«Вернусь – надо будет снова поднять этот вопрос… - подумал Рэй, утирая бегущий по лицу пот. – Так, а не пора ли обедать? Что там у нас по времени?..»
И в этот момент его лопата скрежетнула о металл. Рэй присел, отбросил рукой сухую землю и увидел толстые петли, при помощи которых обычно запирают дверь погреба на висячий замок.
- Интересно, - пробормотал он и, сменив лопату на совок и кельму, принялся расчищать находку.
Вскоре перед ним действительно оказалась крышка погреба. Металлическая крышка метр на метр, когда-то запертая на висячий замок. Проржавевшие детали замка обнаружились тут же, но дверца в погреб была абсолютно не тронута ржавчиной.
- Это она как это? – недоуменно спросил один из студентов, фотографируя крышку. – Ни пятнышка ржави, хотя замок в труху. Она чем-то покрыта, что ли?
- Или это чистое железо, - предположил другой студент. – Химически чистое, понимаешь? Говорят, оно не ржавеет.
«Или магией защищено, хех…» - подумал Рэй на волне ночной беседы с Максом, но сказал другое:
- Зовите мистер Джулиана. Ему надо схему расположения здания скорректировать в его плане поселения…
Разумеется, Макса уже позвали или студенты или работники из местных. Макс примчался с фотоаппаратом и блокнотом, в который заносил план поселения, и, перехватив командование студентами, вместе с ними обмерил и задокументировал новую находку. Тем временем Рэй сходил за кирками и – на всякий случай – керосиновым фонарём и мотком веревки. Дождавшись, пока Макс закончит обмеры и фотографирование, он аккуратно расчистил край крышки, утопленной в каменном полу древнего здания, и при помощи пары студентов приподнял её, открыв лаз, уходящий вниз, в темноту подземного… подвала?.. склада?.. Кто-то за его спиной восхищенно выругался, кто-то присвистнул. Рэй отложил кирку, присел рядом и насколько мог опустил вниз фонарь, пытаясь оценить глубину и размер помещения. Свет фонаря беспомощно увяз в темноте, лишь намёком обозначив границы стен и пола. Судя по ним, помещение было немалым, чтобы не сказать – огромным.
- Это определенно не подвал для овощей, - пробормотал Рэй, разматывая веревку. – Макс, страхуй.
- Ты собрался спускаться вниз? – нахмурился Макс, ловя жадные взгляды студентов.
- А у тебя есть другой способ узнать, что находится внизу?
- Почему опять ты?!
- Потому что ты руководитель экспедиции и должен контролировать ситуацию наверху. Не студентов же отправлять в неизвестный подвал…
- Почему это не студентов? – обиженно спросил один из парней. – Мистер Харт, разрешите мне? Я уже на старшем курсе, и…
- Потому что, если там что-то рухнет и придавит тебя, мистеру Джулиану отвечать перед университетом, понятно?
Студент протестующе заворчал, но возражать больше не стал. Вместо этого он помог Рэю обвязаться веревкой вокруг пояса, и взялся за другой её конец, демонстрируя готовность помогать Джулиану с подстраховкой коллеги.
- Осторожней там, - тихо сказал Макс, перекидывая веревку через плечи и упираясь ногами в землю. – Томми, спускаем потихоньку! Оливер, берись тоже!.. Давайте, раз… два…
И Рэй начал спускаться во темноту, одной рукой придерживаясь за веревку и держа в другой старый, но надежный фонарь.
Воздух в подземном помещении оказался неожиданно свежим. Никакой затхлой сырости подвалов, только лёгкий сквозняк, пахнущий не полынью, как наверху, а озоном. Словно тут только что отгремела гроза, оставив после себя вот эту озоновую свежесть… и ощущение опасности, щекочущее нервы. Парадоксально, но такой свежий при дыхании воздух на деле был полон пыли. Она висела в воздухе малопроницаемым для света облаком, и фонарь освещал лишь малую часть пространства, поэтому у Рэя никак не получалось определить размер помещения. Макс спускал его осторожно, медленно, чтобы Рэй успевал сориентироваться, но толку от этого было немного.
- Ну что там?! – нетерпеливо спросил Макс, когда опустил Рэя метра на три. – Ты уже на полу?
- Ни черта подобного, - отозвался Рэй, надвигая на лицо шейный платок, чтобы не наглотаться пыли. – Пылища как дымовая завеса… Слушай, тут колонны, что ли…
- Колонны?! Так это реально храм?!.. Эй, что вы?!..
Макс вскрикнул, веревка дрогнула и резко пошла вниз, и в тот же миг крышка наверху захлопнулась, отрезая подземное помещение от любого звука из внешнего мира. Рэй рухнул вниз с высоты пары метров, от неожиданности не успев даже испугаться. Здесь, под люком, на полу оказалась россыпь крупных камней, поэтому приземление вышло жёстким. Левую ногу пронзила острая боль, и Рэй упал на колени, чертыхаясь сквозь зубы. Фонарь он, к счастью, не выронил, поэтому без света не остался. Ощупав щиколотку, Рэй убедился, что перелома нет. Вывих, ушиб, растяжение – возможно, но двигаться это ему не мешало. Пока не мешало, во всяком случае. Порадовавшись жёстким высоким ботинкам, надёжно фиксирующим стреляющий болью голеностоп, он высвободился из верёвки и нашел её конец. Веревка была обрезана или обрублена – на ум сразу пришли тяжёлые мачете, использовавшиеся в экспедиции для рубки веток на растопку. Крышка наверху по-прежнему была закрыта, и, судя по тому, что сверху не доносилось ни звука, орать отсюда тоже не имело смысла. Поэтому Рэй просто поднялся и, подкрутив фитиль, чтобы фонарь давал больше света, похромал исследовать помещение.
Помещение показалось ему реально огромным!.. Рэя даже слегка накрыло ощущением нереальности происходящего. Казалось, что здесь, в глухих диких степях, раскинулся целый подземный город… и может быть его жители всё ещё прячутся в его пахнущих грозой коридорах и наблюдают оттуда за незваными гостями. Он передернул плечами, помимо воли ощутив спиной чей-то пристальный взгляд.
«Чёртово воображение… Больное и тренированное!..»
К тому же, огромное для подвала, для подземного города помещение было, разумеется, маловато. И больше всего оно походило на храм внутри огромной пещеры. Не византийский, крестово-купольный храм, а скорее греческий – с колоннами перистиля по четырем сторонам и парадным крыльцом, на остатки которого и грохнулся сверху Рэй. Колонны были вырезаны из известняка – в общем-то неудивительно в этой местности… если, конечно, не считать удивительным само существование пещеры в умеренно холмистой степи. На капителях колонн, насколько он мог видеть в свете своего фонаря, был вырезан растительный орнамент, перемежающийся спиралями и концентрическими окружностями. Кажется, в орнамент ещё были вписаны какие-то фигуры, но их разглядеть не удавалось. Орнамент переходил и на фронтон, который определенно венчали какие-то фигуры, неразличимые в свете керосинового фонаря.
Рэй досадливо покачал головой, посетовав на убогость освещения, и поднялся по разрушенным ступеням в храм.
Стоило ему переступить некую невидимую черту, как святилище окутало мягкое нежно-голубое сияние, будто пробужденное светом фонаря. Сияние шло от пяти камней, расставленных вокруг статуи в центре наоса. Камни размером чуть больше кулака были вырезаны из полупрозрачного минерала, который Рэй сходу не сумел опознать. Аквамарин?.. содалит?.. голубой агат?.. больше никаких названий ему в голову не приходило. Светились же они скорее всего потому, что сквозь них проходил поток света от основания… или свет фонаря преломлялся и отражался неким образом в многочисленных гранях стоящей в центре статуи.
«…Или это старая добрая магия, как говорит старина Артмаэль…» - краем рта усмехнулся Рэй, разглядывая статую.
Такой скульптуры раньше ему видеть не приходилось. С одной стороны, статуя была очерчена неровными грубыми сколами, словно мастер обработал камень только на черновую. С другой – эти грубые штрихи чертовски живо обрисовывали стоящее на пьедестале существо. Это был слепленный из плоскостей и спиралей пёс, скалящий ряды зубов в вертикально разинутой пасти, вокруг которого вздыбились изломанные неведомой силой колонны – точно такие же, какие стояли по периметру храма. Поза зверя была ухвачена невероятно точно, создавалось впечатление, что он просто возник здесь из ниоткуда, свернув и согнув каменные колонны словно тростинки, да так и замер, пойманный силой скульптора в застывшем мгновении перед новым прыжком. Поза существа и мягкий свет голубых камней, окутывающих скульптуру, только усиливали ощущение волшебства. Казалось, что только сияние камней и держит зверя на месте и, стоит этому сиянию на миг исчезнуть, как зверь вырвется из каменного плена и…
«… и что? Уничтожит мир в безумном Апокалипсисе моего сна?..»
Рэй передернул плечами.
- Я превращаюсь в паникующего оккультиста? – вслух пробормотал он. – Я археолог, а не параноик-обыватель!
Он решительно шагнул вперед и провел рукой по лапе существа на пьедестале.
Камень. Прохладный серый мрамор – в общем-то, ничего необычного для статуй.
Рэй поставил фонарь перед пьедесталом, убедился, что тот стоит ровно, а фитиль горит исправно, и направился к камням. Присел на корточки перед первым, пригляделся и с интересом присвистнул, обнаружив у основания тонкую резьбу, повторяющую узор на капителях колонн. Мгновение он всё-таки поколебался, прежде чем прикоснуться к камню кончиками пальцев.
Ему показалось, что голубое сияние потянулось к его руке… и стремительно впиталось под кожу с легким треском статического электричества. И…

…он небрежно швырял на стол карты, и они рассыпались, красиво демонстрируя другим игрокам его победу…
…он падал сквозь зеркальный лабиринт, окруженный чужими отражениями, задающими безумные вопросы, от ответа на которые зависела его вечность…
…он бежал по коридору, слыша за спиной шаги преследователей, и успел почувствовать очередной удар в спину перед тем как практически мёртвым обрушиться прямо в огромное зеркало на стене…
…он шёл по лесу, где на синеглазых деревьях росли ладошки вместо листьев, а рядом с ним бежали три зверя, похожие одновременно на псов и драконов…
…он мчался по бескрайней степи на злющем вороном жеребце, и в груди его кипела пьянящая ярость…
…он о чём-то спорил с царственного вида мужчиной, и руки его были скованы тяжелой цепью, а глаза завязаны грязной тряпкой, не мешающей, впрочем, видеть всё даже чересчур отчётливо…
…он шёл по дороге из белой кирпичной крошки и знал, что свободен, и что скорее всего не доживет до рассвета…
…он умирал и не мог умереть в коридоре между мирами, пока кто-то там наверху решал, нужен ли он в этом месте и времени…

Рэй ошеломленно выдохнул, отдергивая руку. Видения пронеслись в его голове ледяной лавиной, оставив на губах привкус крови. В воздухе стоял резкий запах озона, по коже пробегали искры… и сияния больше не было. Но и темноты тоже – свет стоящего у подножия статуи фонаря отражался в полированных с внутренней стороны колоннах, мягко разливаясь по внутреннему помещению храма. Очень элегантное решение, надо сказать.
- Электричество… - хрипло пробормотал Рэй сам себе. – Озон же… и свет… Конечно, электричество, чёрт побери, вот что это было!
«Ага, электричество…» - сказал кто-то в глубине его сознания. Ехидно так сказал, с издевкой.
«Ты ж археолог, а не электрик, да?»
- Да, - буркнул Рэй. – Я не хренов электрик, и понятия не имею, как может работать эта срань!.. И разговариваю сам с собой в пустом подземном храме, да. Всё, прекращаем истерить и продолжаем работать!
Он снова протянул руку к камню, коснулся, замер на миг, прислушиваясь к ощущениям… и решительно поднял камень из его углубления в земле.
Ничего не случилось. Статуя не ожила и не прыгнула на него, землетрясение не начало разрушать колонны, не сработали никакие ловушки, про которые любят писать в бульварных романах. Просто в его руке оказался тяжелый камень, слегка прохладный, полупрозрачно-голубой с синими прожилками и аккуратной резьбой у основания. Рэй повертел его в руке и аккуратно вернул на место. Сперва нужно всё сфотографировать, зарисовать, обмерить и описать. Когда Макс там, наверху, разберется с возникшими у него неполадками и откроет, наконец, этот чёртов люк.
«Или не откроет… - проснулся внутренний пессимист. – Может, с ними всеми что-то случилось, и ты остался тут погребенным под землей, в месте, до которого не доберется ни один нормальный человек… и твои кости найдет очередная археологическая экспедиция лет этак через двадцать… в лучшем случае. На сколько там еще хватит керосина в фонаре? Часов на десять?..»
Рэй покосился на фонарь и начал прикидывать, сумеет ли по колонне забраться на фронтон и дотянуться до люка. По всему выходило, что с помощью веревки, везения и такой-то матери это вполне возможно. Однако ждать было нельзя – травмированный голеностоп продолжал опухать и болел всё сильнее, так что скоро опереться на ногу он просто не сможет. Поэтому Рэй дохромал до верёвки и, отрезав карманным ножом два куска подходящей длины, принялся ладить зацепы для ног. Однако закончить он не успел – люк в потолке распахнулся, и оттуда раздался встревоженный голос Макса:
- Рэй, ты там жив?! Рэй! РЭЙ! ЭЙ, РЭ-Э-ЭЙ!
- Тут я! – отозвался Рэй, с облегчением бросая обрезок веревки. – У вас там всё в порядке?!..
…
По словам Макса, с местными рабочими случилось странное помешательство. Когда Рэя спустили в подземный проход, они заволновались, забормотали, и внезапно один из них с мачете наголо кинулся к Максу. Точнее, не совсем к Максу – подбежав, он с размаху рубанул по веревке, и Макс с обрезком в руках шлёпнулся на задницу, не удержав равновесие. Другой рабочий бросился к распахнутому люку и захлопнул его, а третий голыми руками принялся лихорадочно забрасывать люк землей и камнями. Опомнившись от неожиданного нападения, Макс вскочил на ноги и рявкнул:
- А ну отошли назад! С ума сошли?!
Студенты, опешившие было от такого поворота событий, возмущенно зароптали, похватали лопаты и кирки, и попытались оттеснить рабочих от частично засыпанного люка. Завязалась потасовка, в ходе которой Макс едва не сорвал голос, пытаясь урезонить и рабочих и студентов, чтобы, не дай бог, никто серьезно не пострадал. Он уже успел запаниковать, потому что студенты вошли в раж, пытаясь отдубасить рабочих подручным инструментом, а рабочие в каком-то фанатичном исступлении, не обращая внимания на удары, всё швыряли и швыряли камни на крышку люка. Но всё закончилось так же внезапно, как и началось. Просто над раскопками вдруг полыхнула молния, высоко в небе прокатился раскат грома, и рабочие разом прекратили попытки заново завалить откопанный проход. Они заозирались испуганно, шарахаясь от разгоряченных дракой студентов, и кинулись врассыпную, очевидно не понимая, за что их пытаются огреть хозяйственным инвентарём. Макс наконец-то сумел урезонить студентов, успокоить паникующих рабочих, и вместе с ними споро откопал полузасыпанный люк.
Позже рабочие так и не смогли объяснить, что на них нашло. Они не помнили, как пытались засыпать люк, и тем более не помнили, зачем.
- Шайтаны это, - сумрачно сказал один из рабочих и сплюнул через плечо. – Навели морок, чтобы мы вас порешили… ну или вы нас. Не лезли бы вы в это проклятое место!
Весь оставшийся день рабочие сторонились откопанного храма, и внутрь не спускался никто из них. Впрочем, их суеверия не заходили настолько далеко, чтобы кто-то попытался сбежать или навредить членам экспедиции. Они вместе со студентами аккуратно засыпали раскопы, пока Макс и Рэй заканчивали оформление и упаковку находок, и разве что избегали даже смотреть на вход в подземный храм – этот люк засыпал Рэй вместе со студентами.
А еще через сутки археологи свернули экспедицию и вернулись в Центральный Университет, где неделю разбирали и описывали привезенные находки.
Еще через неделю Рэй уехал в Дарксайд. Из этой экспедиции он привёз для музея дарксайдского университета несколько табличек со странными письменами, копии всех найденных текстов, фотографии статуи и подземного храма, и два странных камня из голубого полупрозрачного минерала. Когда он, наконец, передал руководителю музея Тристану Моргану все находки – в том числе голубые камни – его перестали посещать выматывающие сны, в которых он проживал чужие жизни и чужие смерти. И он бы даже забыл кошмарные видения Апокалипсиса, если бы они не были странно притягательными для того, кем он был там, в этих лихорадочно безумных снах.
«Свихнешься с этой мистикой, ей-богу… - как-то подумал он, просматривая свои заметки об этой экспедиции. – Но, хоть ты тресни, сны и видения явно связаны с этим храмом и, возможно, с камнями. Кому же всё-таки посвящен этот храм? Надо попросить Тревора поискать в своих книгах что-то подобное, пожалуй…»
А ещё порой ему казалось, что под его кожей дремлет мягкое аквамариновое сияние, переданное ему камнем храма. Дремлет и ждёт своего часа, чтобы…
Чтобы что?..
Думать об этом было чертовски интересно.